Квартира № 66 (СИ) - Богатикова Ольга Юрьевна

Вот и сейчас качели не стояли без дела – на них сидела Маша Сорокина. Увидев нас с Белецким, она приветливо помахала рукой.

– Что же ты не идешь на новые цепочки? – спросил у нее Петр. – Они и больше, и удобнее.

– Не, дядь Петь, – мотнула головой юная волчица. – Эти лучше.

– Почему?

– На них можно сильно раскачаться. А еще они радостные.

Я улыбнулась столь забавно формулировке – и замерла. Сквозь крики детей и рокот проезжавших мимо автомобилей послышалось журчание воды.

Неужели где-то прорвало трубу?

Я прислушалась снова и с удивлением поняла, что звук доносится прямо из-под ног.

Посмотрела на землю – и охнула. Слой асфальта, покрывавшего все вокруг, неожиданно стал прозрачным. Сквозь него, как через толстое мутное стекло, были видны камни, корешки растений и толстые пальцы металлических труб, протянутые к нашему дому.

С последними все было в полном порядке, однако журчание стало громче и теперь слышалось так отчетливо, будто я стояла на берегу какого-то водоема.

Я пристальнее всмотрелась в землю и увидела широкий ручей, неторопливо текущий глубоко под трубами. Его русло извивалось, как змея, и собиралось в единую чашу прямо под старыми качелями.

– Алиса? – позвал меня Петр. – Что-то случилось?

От чаши подземного ручья вверх поднималось легкое голубоватое облако. Оно окутывало и качели, и двор, и дом чем-то мягким, нежным, бесконечно добрым. И радостным, да.

Я перевела на Белецкого глаза. По ощущениям они были круглыми, как монеты.

– Петя, – сказала неожиданно охрипшим голосом, – этот твой перстень, усиливающий магию, работает не только для колдунов, да?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – А что?

– Петя, – я понизила голос до шепота, – я знаю, где спрятан родник с живой водой. Он находится прямо под нашими ногами…

Шепот

– Он хочет вернуться на поверхность.

– В каком смысле – хочет?

– В прямом. Под землей ему тесно и скучно. Он живет там много лет, и ему это страшно надоело.

– Хм… Как же ты это поняла?

– Услышала. Или ощутила… Не знаю как объяснить, Петя. Я просто это чувствую.

Белецкий перевел взгляд на Глафиру Григорьевну. Та согласно кивнула.

– Алиса права, – сказала она, подливая нам чаю. – Родник на поверхность просится давно – слишком в нем много магии. Будь его воля, он давно бы пробил асфальт и журчал посреди нашего двора. Мне же пока удается удержать его на месте.

Мужчина недоуменно покачал головой.

Мы пришли в гости к хранительнице волшебного родника около часа назад. Собственно, она привела нас к себе сама. Когда я сообщила Белецкому, что под старыми качелями спрятан источник с живой водой, Глафира Григорьевна в буквальном смысле материализовалась за нашими спинами, и, взяв меня за руку, решительно увлекла за собой в подъезд. Петр, конечно же, пошел следом.

– Ты бы еще на весь двор о роднике прокричала, – укоризненно сказала колдунья, едва за нами закрылась подъездная дверь. – О таком разве вслух говорят? Мало ли кто может тебя услышать!

– Простите меня, – смущенно ответила я. – Пожалуйста. Честное слово, я просто не ожидала… И удивилась… Я такого никогда не видела, понимаете?.. И…

– Не делай так больше, – строго сказала старушка. – Что свершилось, то свершилось, однако впредь держи себя, пожалуйста, в руках.

Не выпуская моей ладони, она молча привела нас в свою квартиру, и теперь мы сидели за кухонным столом, пили чай и разговаривали.

– Кроме Машеньки, из наших ребят во дворе никого не было, – задумчиво произнесла Глафира Григорьевна. – Теоретически, подслушать тебя никто не мог. Вот только есть у меня чуйка, что это не так. Не удивлюсь, если вокруг дома Владовы прихвостни гуляют. Если мы их не видим, это не значит, что их нет.

– Вы имеете в виду Рейта? – уточнил Петр. – Его не видно уже несколько дней.

– Рейт сидит под домашним арестом, – усмехнулась соседка. – Мы с Силуяном связались с его дедом, Захаром Марковичем, и на Женьку ему нажаловались. Все рассказали, как есть. И что он с Немировым спелся, и что поперек воли главы драконьего рода пошел. Маркович страсть как рассердился. Вот, внука к себе позвал и уж неделю как с ним разбирается.

Мы с Белецким переглянулись.

– С Владом Захар тоже поговорить обещал, – продолжала колдунья. – Драконам-то наш родник особо не нужен, они способны черпать магию из земли и огня, и от того самыми сильными считаются. Если ж Немиров источником завладеет, он один сильнее всего их клана стать может – и финансово, и магически. Этого Захару не надобно. Он с Владиславом не то чтобы в контрах, а все ж другом-приятелем его не считает.

Я сделала глоток чая.

– Глафира Григорьевна, может, вы родник все-таки в другое место уведете? – спросила у старушки. – Чтобы я не знала куда, и чтобы, в случае чего, не смогла его отыскать?

– Отыскать ты его сумеешь в любом случае, – махнула рукой колдунья. – Раз ты его не только увидела, но и услышала, значит, спрятать его от тебя уже не удастся. Особенно сейчас, когда Петя тебя своим колечком одарил.

Это точно. Благодаря перстню Белецких, мир заиграл передо мной новыми красками. Причем, как-то резко и неожиданно. Всю неделю, прошедшую с момента, как на моем пальце появилась волшебная татуировка, я не видела и не ощущала ничего особенного. Сегодня же, после того, как разглядела под землей родник с живой водой, все вокруг изменилось.

Если чуть напрячься, можно было увидеть много интересного. Например, голубоватую дымку, висящую над домом и двором, или полупрозрачное сияние, окружавшее Петю и Машу Сорокину. Только у девочки оно было зеленое, а у Белецкого серебристое.

Между тем, интереснее всех оказалась Глафира Григорьевна. Всмотревшись внимательнее в ее лицо, я вдруг увидела девушку с пышными темными волосами и мудрым цепким взглядом. Видение появилось и пропало, а мне пришло в голову, что внешний облик моей соседки – всего лишь иллюзия. При желании, она может убрать седину, разгладить морщины и снова стать молодой темноволосой красавицей. Может, но почему-то не хочет.

– Источник-то я уведу, – продолжала колдунья. – На старом месте ему однозначно делать нечего. Однако и под землей его таить тоже больше не стоит. Есть у меня на этот счет одна идея. Только ее надо обмозговать.

– Мы на защиту родника, если надо, всем домом выйдем, – заметил Петр. – Это в наших интересах, и непричастных тут быть не может. Главное, чтобы наш выход не оказался напрасным. Поэтому, Глафира Григорьевна, думайте, пожалуйста, скорее. То, что Рейт сидит под замком в дедовом особняке, лично меня совсем не успокаивает. Да и Владислав Александрович с Захаром Марковичем вполне могут договориться.

Я перевела взгляд на старушку. Та вздохнула и посмотрела на потемневшее окно, за которым теперь виднелся желтый глаз уличного фонаря.

– Помощь соседей действительно может понадобиться, – сказала она. – Однако ж до столкновения дело лучше не доводить. Ладно. Утро вечера мудренее, обсудим этот вопрос завтра. Идите по домам, ребята. А я посижу, покумекаю.

Попрощавшись с волшебницей, мы с Петей вышли из квартиры и направились к лифту.

– Нехорошо получилось, – сказала я Белецкому, когда кабина повезла нас на двенадцатый этаж. – Мне так стыдно, Петя! Чувствую себя полной идиоткой. Обычно я веду себя сдержанно, а в этот раз… Как думаешь, нас правда мог кто-нибудь подслушать? Я не видела никого подозрительного.

Петр пожал плечами.

– Сомневаюсь, что твое удивление было таким уж фатальным. Немиров и так в курсе, что родник находится рядом с домом. А здесь не такая уж большая территория, чтобы на ней заблудиться. Думаю, волноваться не о чем.

– Может, заберешь свой перстень обратно? Мало ли что еще я сумею с его помощью разглядеть…

– Ни в коем случае, – качнул головой Белецкий. – Когда он на твоем пальце, я чувствую себя спокойнее. И знаешь, дам-ка я тебе, пожалуй, еще кое-что.